Зима вспомнила, что она зима: сделала похолоднее, присыпала лес снежком, в ночи звёзды пересчитала да перемыла, чтоб ярче были. Руками гуляющих понатыкала там и тут снеговиков, раскатала горки. Вот только из-под снега упорно проглядывает потаённая весна, ещё не сама весна даже, а её предвестие, намёки едва уловимые.
По свежему снегу разбегаются цепочками крохотные трёхпалые следы берёзовых семян, птичьи трели звучат по-весеннему звонко в морозном воздухе, а небо высокое и пронзительно голубое, рыжие стволы сосен на его фоне особенно ярки.
Спускаясь в овраг к родникам, решила, что смогу пройти, но нет - скользко. Подобрала юбку, плюхнулась на задницу и с визгом-хохотом скатилась вниз - ну и что взрослая тётка, белки что-ли засмеют? Белкам пофигу, только утки обхохотались на речке, но что мне до тех уток, я не к ним. Вокруг родника намёрзло причудливо - не сразу и дотянешься до воды. Она ледяная, зубы ломит, но для замёрзших пальцев кажется почти тёплой. Умыться, напиться - ух, хорошо!
Молодая липка прижалась к матёрой сосне с капитанской выправкой, обнялись, сплелись ветками. Поскрипывают-стонут, покачиваясь под ветром, словно разговаривают или... а может и не ветер - остальные то деревья вокруг неподвижны. Отвернуться торопливо и уйти опустив глаза - не человечье это дело, подглядывать тут, хватит и того что забралась туда, где тропинок не натоптано.
Тростник у заснеженного пруда шепчет тревожно, переговаривается на солнышке, подметая тенями искринки на снегу, а рядом проталь, тёмная вода с отражением ивовых ветвей - красиво. Полюбоваться бы, но уж слишком холодно, а дома тепло, котики, чай. Главное не подскользнуться по пути.
Эх, снова совсем забыла, что сфотографировать бы красоту, но да и ладно, в памяти сохраню.